Через костры и пытки - Страница 54

Правда, это только в первые годы. А в последующие, как было известно, он завел сомнительные знакомства с людьми, придерживавшимися весьма вольного образа мыслей, и, конечно, дурное влияние сказалось на его поведении. Вопреки предупреждению монастырского начальства, он самовольно предпринял поездку в Козенц, где жил философ Бернардино Телезио. С Телезио ему встретиться не удалось — тот был тяжело болен, — но после поездки Томмазо заявил, что снимает с себя обет монашества. Приор воспретил ему покидать монастырь, однако Кампанелла не послушался.

Покинув стены монастыря, он, по сведениям святейшей инквизиции, опять сошелся с людьми неблагонадежными. В разговорах часто упоминал имя Телезио, называл его своим учителем. Да, того самого Телезио, скончавшегося некоторое время назад, известного вольнодумца, которому пришлось держать ответ перед святой церковью за свои мысли и высказывания. Он, видите ли, считал, что главное для истинной науки не истолкование божественных истин, выраженных в священном писании а опытное познание природы. Ядовитые мысли вольнодумца, без сомнения, отравили сознание Томмазо Кампанеллы.

Вот оно, главное доказательство. В руках члена церковного суда небольшая книга. На обложке стоит имя Кампанеллы. Книга называется «Философия, основанная на ощущениях». Она вся, от первой до последней строки, направлена на защиту взглядов Телезио. Книга вредная и еретическая, способная оказать самое отрицательное влияние на умы тех, кто прочитает ее.

Нунций протянул руку, взял книгу, перелистал ее. Немного помедлив, произнес:

— Всякое вольнодумство, всякую ересь нужно вырывать с корнем…

Кампанелла вначале терялся в догадках, что послужило причиной его ареста. Инквизиторы могли предъявить ему самые различные обвинения. Он перебирал в памяти разговоры, которые вел в последнее время. Ведь достаточно было доноса о его рассуждениях, чтобы церковь возбудила против него дело, обвинив в непочтении к ней, к ее служителям.

Он был молод и не очень воздержан на язык. Говорил прямо то, что думал. И хотя умудренные житейским опытом люди предупреждали, чтобы он был поосторожнее в своих высказываниях, ибо Неаполь кишел шпионами и доносчиками, он не придавал этому значения. Теперь ему довелось самому убедиться в том, что свободомыслие в Италии карается очень строго.

Это подтвердилось на первых же допросах. Сам нунций задавал ему вопросы, внимательно вглядываясь в лицо молодого монаха, стараясь по едва уловимым приметам определить, лжет он или говорит правду.

Кампанелла не лгал. По простоте душевной он пытался спорить, оправдывать свои убеждения, доказывать, что они вовсе не являются крамольными. Более того, он хотел убедить в своей правоте членов церковного суда. А те ужасались, до какой степени еретические идеи проникли в сознание подсудимого, который еще совсем недавно был прилежным учеником монастырской школы.

Ровно год тянулось заточение Кампанеллы. Ровно год тянулись допросы. Но он оказался твердым в своих убеждениях. Даже обещание свободы за отказ от крамольных взглядов не могло поколебать Кампанеллу.

Его счастье, что судьи сочли его упорство просто следствием юношеского неразумения. Но юношеские годы у него давно прошли, и его убеждения были скорее свидетельством ранней зрелости. Однако, как бы там ни было, в нем не увидели опасного вольнодумца. И это спасло его от многолетнего заключения, дало возможность вскоре освободиться из заточения.

В августе 1592 года церковный суд объявил неожиданно мягкий приговор. Видимо, помогло заступничество влиятельных друзей. Судьи сделали скидку и на молодость, рассчитывая развеять убеждения Томмазо. Кампанелле предписывалось немедленно покинуть Неаполь, направиться на родину, в монастырь, и исповедовать учение святой церкви и никакое другое.

Кампанелла смиренно выслушал приговор. В голове его уже роились мысли о том, как быть дальше. Он не собирался выполнять предписания суда. Даже мысли об этом не было. Ни в какой монастырь он не поедет. Не для этого он ослушался приказа приора и самовольно покинул монастырь, что, помимо прочего, вменялось ему в вину судьями инквизиции. Не собирался он исповедовать учение святой церкви, идущее вразрез с теми взглядами, которые он считал истинными и приемлемыми для себя. Он понимал, что в любом месте Италии ему придется скрываться от шпионов инквизиции. Ведь за невыполнение приговора церковного суда его ждет опять тюрьма и новый, более суровый приговор. Но это не могло остановить Томмазо Кампанеллу.

Когда апостолические стражники в первый раз задержали Кампанеллу на улице Неаполя и препроводили в тюрьму, он был молод и доверчив, простодушен и незрел. Прошел всего лишь один год, и Кампанелла стал совсем иным. К нему пришла жизненная зрелость, на достижение которой иные люди тратят десятилетия. Он стал осторожен, когда высказывал свои мысли. Чтобы ускользнуть от всевидящего ока инквизиции, он менял города, переезжая с места на место, нигде долго не задерживался. Только в Падуе он решил остановиться, чтобы заработать немного денег уроками, ибо не имел средств к существованию. И эта задержка оказалась роковой.

Его арестовали в доме, где он остановился. Один из его новых знакомых был схвачен инквизицией за то, что читал сатирическое стихотворение, автор которого насмехался над сыном божьим Иисусом Христом. Под пытками он признал, что стихотворение принадлежит перу Кампанеллы. Томмазо Кампанелла — автор крамольных стихов о сыне божьем!

Это было очень серьезное обвинение. Если оно будет доказано, Кампанеллу неминуемо ждет казнь. Но он категорически отрицал предъявленное ему обвинение. Тогда инквизиторы прибегли к пыткам, применяя самые изощренные орудия. Однако он по-прежнему отрицал свою вину.